Сколько было пропето гимнов Эросу и Танатосу, сколько было осмыслений, изображений, исследований! Да всю культуру можно представить только лишь как взаимное притяжение и отталкивание, дружбу-вражду, единство и борьбу этих противоположных начал.
Но таких ли уж противоположных? На первый взгляд да, но в глубине не есть ли это нечто единое, непостижимое в своей сути? Фрейд – бесспорно один из главных «экспертов» в этой теме, так и не мог прийти к однозначно-непротиворечивому, то есть рациональному объяснению того, как все-таки Эрос и Танатос работают в человеке, что, в конечном счете, первично. И мучился, и метался он от одного к другому, оставив после себя массу интереснейших наблюдений и догадок, но не ответ!

А ответа здесь и быть не может, как не может быть в принципе никакого ответа по поводу человека, его окончательного смысла и назначения. Дать такой ответ означает духовно умертвить человека. И это понял великий Гете, когда показал, что Бог спасает Фауста как вечного искателя истины. Что в этом и есть суть человека! У Гете Бог оправдывает философа и философию! Почему бы и нам вопреки ортодоксальной косности не поступить также!
И вот непостижимые, а от этого еще более страшные силы Эроса и Танатоса, стремятся к своему безраздельному господству. Трудно говорить здесь о каком-то балансе, но очевидно, что когда одна из сил приходит к своему господству, то наступает конец. Они сдерживают друг друга, не дают своим амбициям реализоваться полностью. И когда Эрос выходит за рамки приличия, то его укорачивает Танатос, а когда начитает свирепствовать Татанос, то его побеждает Эрос. И торжествует тогда жизнь, и поиск истины продолжается!
«Декамерон» Боккаччо – это как раз яркий пример того, как Эрос одолел Танатос, как восторжествовала любовь, победившая смерть. Но не просто смерть, а смерть, вышедшую за свои пределы. Сейчас ситуация такова, что Танатос должен усмирить дурной Эрос, ставший настолько всеобщим, то есть пошлым, что потерял все свои страстно-романтические энергии, превратившись в глупую индустрию развлечений. И сейчас, как это ни парадоксально, нужно углубить Танатос, истинный Танатос, которого так не хватило человеку.

Как говорил замечательный русский философ Лев Карсавин, мы не умеем по-настоящему умирать, а без смерти нет воскрешения. И поэтому есть лишь дурная смерть, дурное умирание и дурное бессмертие.
В «Поэме о смерти» Карсавина есть слова, как будто про наше время: «А воображают, двуглазые, будто хотят одного: жизни и наслаждений, не хотят же другого: смерти и страданий. Думают они, будто сами, по своей доброй воли живут и наслаждаются, а смерть и страдание – лишь роковые следствия, уповательно устранимые».


Сознание, лишенное глубинного нравственного и метафизического измерения, которое раскрывает истинный смысл страданий и смерти, настроено лишь на скольжение по поверхности бытия. «Ужас несовершенного нашего существование не в том, что мы умираем, – говорит Карсавин, – а в том, что не хотим умирать и, непрестанное умирая, никак умереть не можем».
Это, конечно, парадокс, более того, жуткий антигуманизм, который в статье Карсавина «О так называемом "бессмертии души"» звучит прямо-таки устрашающе: «Во всем своем несовершенстве человек может достичь самого порога истинного миропонимания, всецелого и всецело действенного лишь чрез смерть. Это новое отношение к миру и себе звучит отголоском «свершенного» в предсмертных словах Франциска: "Добро пожаловать, сестра моя, Смерть"».

Иными словами, смертью смерть поправ!

Продолжить сегодня «Декамерон», его дух и стиль – значит углубить серьезную философскую рефлексию над смертью, недостаток которой не просто оглупляет человека, он делает его еще уязвимым физически. Только подлинный Танатос воскресит подлинный Эрос и прогонит дурную смерть!